Игорь ДЗАНТИЕВ

            Все последние годы известный российский и осетинский актер, заслуженный деятель искусств России, народный артист Северной Осетии, лауреат Государственной премии им.К.Хетагурова Анатолий Дзиваев живет без малейшего творческого простоя, крутясь, как белка в колесе. Он много снимается в кино, ставит спектакли и сам выходит на сцену в Московском драматическом театре под руководством Армена Джигарханяна. За заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность Указом Президента России от 24 апреля 2009 г. Анатолий Гаврилович Дзиваев награжден орденом Почета. Его короткий приезд на родину, в Осетию, подарил ему редкую возможность остановиться, оглядеться и поразмышлять о будущем, и, в первую очередь, о судьбе национального театра. 

С Дзиваевым, актером, режиссером и умудренным жизнью человеком, мы сидели за чашкой кофе в уютном владикавказском кафе «Месопотамия» и говорили много и о разном. Но началась наша беседа весьма неожиданно: увидев, что собеседник закурил, я не удержался от упрека.

           - Шесть лет не курил. И вот где-то 20 июня снова начал на съемках сериала.

- Неужели, так трудно давалась работа?

- Съемки были нелегкими, но дело не в трудностях. Просто мне по роли пришлось играть курящего. Да еще какого - самого Сталина! Я с самого начала предупреждал режиссеров Алексея Гирбу и Игоря Ветрова, что давно не курю. Но они убеждали меня, что сквозь табачную дымку вождь народов будет смотреться достовернее. Мне не оставалось никакого выхода, как закурить. Причем, приносили мне табак вкусный. Его забивали в папиросы «Герцеговина-Флор», и уже оттуда я набивал трубку. Сколько дублей пришлось сыграть! Каждая смена - двенадцать часов, а съемки продолжались месяц! 

- Что за сериал?

- Он должен был пойти в октябре. Почему не пошел, не знаю.  Состоит он из четырех блоков по три серии. Один - «Заговор маршала» о конфликте Тухачевского и Сталина, второй - «Земля обетованная», связанной с судьбой Михоэлса, третий - «Берия», в четвертом я не снимался. Снимали с трех-четырех камер, эффект - просто потрясающий.

- В чем еще была сложность, кроме того, что пришлось закурить?

- Не то что сложность, а большой по объему текстовой материал. Вот, допустим, снимается в день 16 сцен, а моего текста 100 с лишним страниц. Да еще и принесли его не за месяц до начала съемок, а за два дня. Это был кошмар.

- И как вы выдержали такой "кошмар"?

- Думал, докурю уже до конца и брошу. Но мне предстоит еще один проект, где тоже надо будет курить - вот в чем дело. А его перенесли на январь.

- Опять Сталин?

- Да.

- Может, режиссеры на этот раз окажутся милосерднее?

-

Куда там! Когда я был на кинопробе, а у меня была кинопроба с актерами, игравшими Абакумова и Жукова, то пришлось опять взять трубку. Но я обещаю, что после этого обязательно брошу. Какие бы роли ни предлагали.

- А это что за сериал?

 - «Жуков». Режиссер Андрей Малюков. Очень хороший сценарий и очень хорошо выписан Сталин как персонаж. Он интересно выглядит, потому что психологически очень насыщен, неоднозначен. Ну, он и был неоднозначным. Сталин любил Жукова, ненавидел, завидовал и без него не мог. Вот как это сыграть! Это очень интересный проект Первого канала, весьма актуальный к 65-летию Победы.

- Есть ли стольже значимые новости в театральной деятельности Дзиваева?

- Рустам Ибрагимбеков открыл в Москве небольшой театр. И вот он мне предложил поставить пьесу Г.Пинтера «Сторож». В театре Вахтангова, куда пришел сейчас мой однокурсник, очень большой режиссер Римас Туминас, мы с ним должны ставить пьесу французского драматурга Жеральда Сиблейроса «Ветер шумит в тополях». Там трое действующих лиц, их будут играть Гармаш, Симонов и Маковецкий - звездный состав. Мы только приступили к постановке спектакля, премьера которого намечена на февраль.

- А в театре Джигарханяна?

- Там я пытаюсь поставить пьесу Владимира Гутнова «Костыль Соломона».

- Это - и то же, что и «Костыль для лондонского квартала» - пьесы, которая шла во Владикавказе в Осетинском театре?

- Нет, это абсолютно другое. Такая добрая пьеса, действие происходит в неком южном городке, а персонажи - осетин, грузин, армянин, русский священник и еврей Соломон. Там нет ни одного слова про дружбу, но там есть то, чего нам сегодня не достает - доброжелательное отношение друг к другу. Такая грустная и добрая комедия.

- Уже намечен актерский состав?

- Только контуры. Но скажу, что грузин должен играть грузина, осетин - осетина. Может, я сам там буду играть. Есть предварительная договоренность с Кахи Кавсадзе. Армен Джигарханян, хотя и сказал, что в театре играть больше не будет, тоже согласился. Я сделал один акт, он посмотрел и сказал: «Буду играть!». Это может стать сенсацией, если он будет играть. Пока я жду...

- Что привело вас во Владикавказ?

- Приехал на несколько дней по приглашению руководства республики, чтобы обсудить актуальные проблемы национальной культуры, связанные, в частности, с возрождением Осетинского театра, потому что там очень много серьезнейших проблем. Если мы достойно не выйдем из создавшейся ситуации, то для Осетии утрата величия национального театра будет очень большим ударом. Мне импонирует, что это понимает руководство Северной Осетии и ищет пути выхода из организационного и творческого кризиса.

- В чем, на ваш взгляд, главные симптомы болезни и как их лечить?

- Проблема осетинского театра стоит уже давно, но в силу разных обстоятельств на нее закрывали глаза. Сейчас, мягко говоря, все дошло до ручки. Специфика национального театра состоит в том, что для него кадры надо готовить специально. Это в обычную труппу можно пригласить актеров любого вуза, или из других театров. И основная загвоздка в том, что ушли все могикане (а Осетинский театр блистал своими актерами), а о смене поколений не подумали. Сегодня много артистов с дипломами, но они, на мой взгляд, не подходят для того, чтобы работать в профессиональном осетинском театре.

Каков выход? Тут нельзя решать, как говорят латая дыры. Потому что это еще хуже будет. Мне кажется, что должно выйти обстоятельное постановление правительства или указ Главы республики о возрождении Осетинского театра, в котором было бы зафиксировано много чего. Прежде всего, организация осетинской театральной студии в Москве. Уже сейчас надо вести переговоры с министерством культуры России, с правительством РФ и добиваться того, чтобы курс был уже со следующего года. И набирать в осетинскую студию не по принципу: «Он - мой племянник он - хороший». Ни в коем случае! Мы же не посылаем на Олимпиаду племянников. Они проиграют. А театр - это такая же Олимпиада, это добровольная каторга.

- Когда вы сами это поняли?

- Когда учился в ГИТИСе, который окончил дважды - и как актер, и как режиссер. Но я сейчас хочу сказать об абсолютной необходимости осетинской студии, если мы хотим вести речь о возрождении национального театра. Он и начинался-то именно так, с первой осетинской театральной студии при МХАТе. И когда вчерашние студенты в 1935 году вернулись в Осетию с конкретным и разнообразным репертуаром, в котором нашлось место и русской, и зарубежной классике, и национальным авторам - с этого момента началось восхождение Осетинского театра. Появились великие мастера, прославившие и себя, и родную Осетию.

Вот и нынешние потенциальные студенты осетинской студии должны вернуться и стать основой нашего театра. Сейчас соблазнов много. Поэтому нужна контрактная система и для артистов, и для студентов, чтобы они после окончания учебы вернулись домой и отработали здесь пять лет. Если артист пять лет проработает, он уже втянется. А если выпускники составят основу будущего Осетинского театра, они и будут чувствовать по-другому. 

- Есть вероятность того, что в следующем году мы увидим Анатолия Дзиваева, деятельно участвующего в возрождении?

- Такая возможность не исключена.

- Наш сайт называется все-таки «Осетия-Квайса». Отсюда и просьба вспомнить о встречах с квайсинскими зрителями.

- Не меньше пятидесяти раз я выступал в Квайсе. Раньше, в советское время, мы постоянно приезжали в Южную Осетию. Едва ли не каждый месяц. И они к нам приезжали. Это обогащало, подтягивало творчески.

Что касается зрителей, то мне запомнилось, что в Южной Осетии и в Квайсе, в частности, на наших спектаклях была очень доброжелательная атмосфера. Тонкое восприятие юмора, игры актеров. Поэтому у меня от таких поездок остались замечательные воспоминания.

Квайса для меня - родина матери Валентины Танделовой. Она родилась в селении Теделет. Может, еще и поэтому каждая поездка в Квайсу для меня была особенной. И я был горд перед своими коллегами, что здесь нас ждал неизменно теплый и зрительский, и душевный прием. Никогда нас без внимания не отпустили. Нередко после спектакля засиживались до утра. И пили, и пели, и танцевали.

- Когда вновь настанет такое время?

- Настанет тогда, когда возродим многое из того, что утеряли. И театр, и достойную жизнь, и настроение людей.