Публикация в сегодняшнем номере газеты «Известия» развернутого интервью генерального директора фирмы «Стройпрогресс» Альберта Джуссоева, без сомнения, вызовет интерес у всех, кто следит за развитием ситуации на юге России. Но еще больше заинтересует людей, кому небезразлично будущее Осетии. Потому что в рассуждениях крупного российского бизнесмена, самого известного в стране выходца из Южной Осетии можно найти немало идей и предложений, экономическая и социальная привлекательность которых способна придать новый импульс процессу национального возрождения.

Именно поэтому мы публикуем это интервью и советуем внимательно прочитать. Лишь одна маленькая ремарка. Речь о дате, когда в знак окончания строительства газопровода «Дзуарикау-Цхинвал» будет зажжен символический факел. Это вопрос, который, мы надеемся, остается открытым. Все-таки последнее слово здесь за «Газпромом». Опираясь на практику работы столь солидной компании, есть уверенность в том, что ее руководители найдут оптимальное решение. А наш сайт еще вернется к разговору на эту тему.

«Известия», 2 июля 2009 г.

Многие проекты компании «Стройпрогресс» воспринимались недоверчиво – излишне амбициозными, рискованными. Но после их успешного завершения звучали уже иные оценки – уникальные, опередившие время. По мнению же Альберта Джуссоева, вот уже 20 лет возглавляющего компанию, большие дела надо совершать, а не обдумывать бесконечно. И у нас для этого достаточно мастерства и сил, говорит – он.

– Альберт Александрович, 8 августа в Цхинвал придет российский газ и будет зажжен традиционный факел. Газопровод «Дзуарикау-Цхинвал» - прямая магистраль из Северной Осетии в Южную, прошел через вершины седого Кавказа, и говорят, что он будет занесен в Книгу рекордов Гиннесса. Таких высокогорных газовых магистралей в мире еще нет - попадете в историю...

– Мы стремимся не «попасть» в историю, а активно, как и наши предки, работать на нее. Что касается Книги Гиннесса – не наша это инициатива, не наша и забота. Внесут – спасибо, как говорится, за внимание. Главное – мы выполнили свой долг, проложили газовую магистраль по скалам под облаками. Она столь же значима для моих земляков, выстрадавших лучшую долю и лучшую судьбу, как и «дорога жизни» через Рокский тоннель.

Эксперты, а они нередко бывали на трассе, приравняли труд наших специалистов в экстремальных условиях к подвигу. И это не преувеличение – строители проявили и высокий профессионализм, и волю, и самоотверженность, и, к сожалению великому, жертвенность. На высоте в 3,5 километра останавливались не только двигатели могучей техники, но и сердца людей. Больше десяти инфарктов прямо на трассе – всех больных удалось спасти. Но скалы все-таки унесли жизни 6 рабочих. И не потому что они нарушили технику безопасности – горы, как и тысячелетия назад, таят немало опасных тайн, перед которыми мы бессильны.

Газ обеспечивает Цхинвалу десятилетия ускоренного социально-экономического роста. Более 20 лет зависела республика от «настроения» Тбилиси, в любой момент могли перекрыть задвижку на газопроводе, выключить рубильники на подстанциях. Грузия и в годы советской власти противилась укреплению хозяйственной самостоятельности Южной Осетии, расширению ее связей с Осетией Северной. Поэтому все энергетические, транспортные магистрали из России в Грузию шли в обход Цхинвала, чтобы потом, через «загогулину» повернуть к нему назад. При такой зависимости политическая самостоятельность Южной Осетии была фактически нереальной. Поэтому в 2006 году президент Владимир Путин, много сделавший для защиты Южной Осетии и южных осетин, принял без преувеличения судьбоносное для нас решение – распорядился обеспечить энергетическую независимость республики. Оно было подготовлено его последовательными действиями, его неприятием агрессивной политики Тбилиси. В. Путин ускорил реализацию закона «О гражданстве» – жители Южной Осетии (и Абхазии) смогли взять российское гражданство. Ветераны начали получать российские пенсии, которые помогли выжить тысячам семей. Российские институты оперативно разработали проекты ЛЭП и газопровода из Северной Осетии напрямую в Южную. В 2006 году «Газпром», а он инвестор, и его дочерняя фирма «Газпром трансгаз Ставрополь», заказчик магистрали «Дзаурикау-Цхинвал», пригласили нас участвовать в тендере на ее строительство.

– Вас не удивило такое приглашение?

– Нисколько. Нас пригласили, уверен, потому что давно знают и доверяют. Мы выросли в крупную российскую генподрядную организацию, я говорю об этом с благодарностью, при партнерстве с «Газпромом». Еще в 1989 году концерн доверил только что созданному «Стройпрогрессу» возведение своего крупного пансионата «Союз». Затем мы строили для «Газпрома» Центр диагностики и реабилитации, учебно-производственные центры, производственную базу. Продолжаем работать на газовиков и сегодня. Для меня предложение ООО «Газпром трансгаз Ставрополь» было совсем не коммерческим. Видел, проект будет адски трудным и малодоходным. Заявки на строительство подали 48 фирм – и все отказались: поняли – не работа, а один экстрим. Но нам-то отступать было некуда: газ ждали почти половина Северной Осетии и вся Южная - «Стройпрогресс» стал генподрядчиком.

– Я почему-то считал, что выбор вашей компании и вас – инициатива руководителей Осетии.

– Этот выбор вне предела их полномочий. Проект федеральный, финансируется государственным концерном. Очень дорогой, уточню, проект. Конечно, я рассчитывал на помощь республиканских и местных властей, но, увы, ошибся. Многие чиновники разного уровня увидели в магистрали не газовый, а финансовый поток, от которого очень захотелось отвести свой ручеек. В чем только нас не обвиняли: от неуплаты налогов до экологических катастроф. Обвинения направлялись во все инстанции – от «Газпрома» до Белого дома и Кремля. Десятки местных контролеров останавливали работы на трассе, арестовывали технику, запрещали доставку взрывчатки, а без нее в горах нечего делать. Такое отношение измотало и строителей, и, вероятно, федеральные органы. «Газпром» создал большую комиссию, которая две недели дотошно разбиралась во всех приписываемых нам грехах... и убедилась в их полном отсутствии. Комиссия написала объективный отчет – не только защитила строителей, но и приравняла их труд к подвигу. Где-то на полгода после проверки о нас «забыли», но затем снова пошли требования «откупного». На мой взгляд, это кощунство и мародерство. Повторю поразившие меня слова начальника высокогорного участка Вадима Джиоева.

– Огромное спасибо нашим российским братьям и друзьям. Мы ведем газ к себе домой, а нам Россия еще и платит за это...

И мы не подвели – вводим газопровод за 2,5 года, при нормативном сроке 6 лет. 8 августа в Цхинвале зажжем газовый факел. В годовщину грузинского нападения, в день памяти и скорби мы не будем торжествами отмечать окончание работ. Факел станет общей поминальной свечой для всех погибших. Символом политической и энергетической независимости республики... Мне нравятся строки замечательного поэта о громадье планов, которые обусловливают «размаха шаги саженьи». Но главное все-таки не громадье планов, а величие и достоинство дел...

– Вас хорошо учили русской литературе в школе или вы ее просто любите?

– И учили, и учился хорошо. В школе был среди первых – поэтому и поступил в замечательный московский институт – МИСИ. Окончил его тоже среди первых. Правда, лучше остальных я преуспевал в математике и спорте. А литература – это уже, скорее, наследственное. Наш род Джуссоевых известен в Осетии поэтами и воинами. Таймураза Джуссоева называют осетинским Есениным. Его старший брат Нафи Джуссойты (осетинское написание фамилии) - ученый-лингвист, писатель, поэт, которого знает весь Кавказ. Один мой прадед – герой Гражданской войны, буденновец. Шашка, подаренная ему легендарным командармом Буденным, – семейная реликвия, хранится в моем осетинском доме. Брат прадеда – заместитель командующего 11-й Красной Армией освобождал Кавказ и Закавказье от интервентов. Во мне, вероятно, джуссоевские родовые гены переплелись своеобразно. Строитель, как военный, должен быть сильным, мужественным и очень ответственным человеком. Мне вот уже 45 лет, из которых 25 осознанно занимаюсь строительством. И с каждым годом, с каждым объектом все больше сознаю важность и ответственность своей профессии. Рад, признаюсь, и горд, что состоялся в ней.

– Сопутствовала удача?

– И она тоже, хотя удача - это тоже божий дар. Но как воспитывал дедушка (мой отец погиб и я вырос в горах у дедушки с бабушкой, которые трудились от зари до зари, чтобы в дом не заглядывала нужда), главное – умение, труд, бережение чести своей и рода, а везение придет потом, когда хорошо постараешься для него. И я, не скрою, старался – моей целью со студенчества, признаюсь, было стать управляющим трестом – такой виделась вершина профессионального успеха. Первым шагом к ней стало московское распределение в Главмоспромстрой. Его начальник, один из лучших строителей России Владимир Иосифович Ресин, встречался с каждым молодым специалистом –будущим своим командным составом, такую личную беседу он провел и со мной. Уже тогда я понял, как важно беречь кадры, людей, работающих рядом. Через несколько месяцев мой участок признали лучшим. На одной из планерок, которые еженедельно проводил председатель исполкома Моссовета Валерий Тимофеевич Сайкин, он неожиданно спросил меня: женат ли, есть ли квартира? Ни жены, ни квартиры, ни даже московской прописки, а в то время это была большая ценность, не имел. Как холостяку дали комнату в «двушке», прописали в столице.

В 1989 году, когда от перестроечной бестолковщины страна пошла вразнос, рухнули и трест, и главк. На трестовских обломках сперва создали арендное предприятие, затем – ОАО «Стройпрогресс» (сейчас оно реорганизовано в ООО «Фирма «Стройпрогресс»), которое подобрало хороших специалистов. Их авторитет, связи позволили получить заказы на объекты, которые начинал еще трест. Прежде всего – объекты «Газпрома». Потом началось сотрудничество с Минатомом, Минобороны, «Мострансгазом», администрациями Московской области, Москвы. Для столицы построили желатиновый завод, комплекс представительства Республики Северная Осетия, реконструировали Центральный дом журналиста. Появились стройки в Осетии, в других регионах. «Стройпрогресс» приобрел известность и доверие, а вместе с ними и новых партнеров, новые заказы. Вместе со Спецстроем России выиграл три из семи конкурсов, проводимых Министерством обороны на строительство заводов по уничтожению химического оружия. В реализации этой крупнейшей международной программы участвовали страны ЕС, США, Канада. По общей оценке, мы, как генеральная подрядная организация, проявили себя с наилучшей стороны на всех своих объектах – в городах Камбарка Удмуртии, Щучье Курганской области, в поселке Марадыковский Кировской области.

– Вы сказали о стройках в Осетии – в Северной или Южной?

– Мы работаем в обеих республиках. Но Север и Юг – это единое целое – одна территория, один народ, предки которого жили здесь еще с VII века до нашей эры. В Россию Осетия вошла в 1774 году единой на четверть века раньше Грузии. И то, что в 1922 году большевики отдали Южную Осетию как автономию Грузии, оказалось большой ошибкой. Ее последствия проявлялись и в советское время: уровень жизни осетин был в 2-2,5 раза ниже среднего по Грузии. Но после распада СССР автономия была обречена на гибель. Еще в 1989 году Тбилиси объявил: «Грузия – для грузин», осетин же ожидало «Чистое поле». Для осетинского народа воссоединение республик, воссоединение с Россией неизбежно. Если единая государственность осетин – вопрос будущего, то социально-экономическое единство Севера и Юга нужно выстраивать немедленно. Здравоохранение, образование, аграрный, транспортный, туристический комплексы должны состыковываться незамедлительно. Это проблема не политики, а выживания Южной Осетии.

– Первый год независимости «был трудным самым»?

– Хотелось бы в это верить, но жизнь убеждает в обратном. Республика колоссально разрушена, вся в руинах. Большая часть населения до сих пор не вернулась – нет ни работы, ни жилья. Россия нас спасла от уничтожения и продолжает спасать от вымирания – одевает, кормит, лечит. Д. Медведев, В. Путин приняли все необходимые решения, выделили 10,5 миллиарда рублей на восстановление. Но сделано пока очень мало. За год не введено ни одного дома, ни один человек не въехал в новую квартиру. Судя по доступной информации, полностью разрушены 600 частных домов, подлежат восстановлению еще 3000. Только сейчас выясняются объемы и планы работ. В этом году намечается заново поставить около 250 домов и отремонтировать более 500 поврежденных. Следить за эффективностью использования средств поручено Счетной палате России и Межведомственной комиссии Министерства регионального развития. Это значит, что с правительством Южной Осетии Россия вынуждена работать так же, как и с администрациями регионов. Наверное, чтобы пресечь всевозможные слухи, недавно избранному парламенту следовало бы создать комиссию по контролю за распределением гуманитарной помощи и расходованием средств, выделенных на восстановление.

Специалисты Минрегионразвития нередко критически отзываются о деятельности министерств Южной Осетии. Думается, эти упреки просто не по адресу. Двадцать лет она жила в условиях блокады и войны, как осажденная крепость. Это предопределило и алгоритм деятельности всей вертикали власти. Чиновники, а их в несколько раз больше, чем работающих, все эти годы занимались распределением получаемой помощи. Они хорошо овладели запретительными функциями, но давным-давно растеряли навыки организационные. Большинству из управленцев никогда и не приходилось заниматься экономикой. Будущее республики во многом зависит от ее кадровой политики. Совершенно правы аналитики, считающие, что Минрегионразвития России и ведущие российские институты должны подготовить программы социально-экономического развития Южной Осетии. И не только экономического развития, но и выстраивания государственности.

– Сегодня в России немало энергичных, преуспевших в рыночной экономике осетинских предпринимателей. Почти все они, как и вы, в минуты опасности для Цхинвала бросали свои дела и становились в круг его защитников. Почему бы вам всем сообща не поднять свою малую родину из руин? Что вас останавливает?

– Отношение власти к бизнесу и бизнесменам. Рисковать здоровьем, жизнью – это мое личное дело и даже долг. Рисковать крупными инвестициями ни я, ни мои знакомые предприниматели не могут – за ними сотни и тысячи людей. Я попытался помочь землякам-шахтерам родной Квайсы - вложил около 500 миллионов рублей в возобновление производства рудного концентрата. И работа пошла, но ее взяли «под контроль» чиновники Цхинвала. Сработала, видимо, все та же психология «осажденной крепости»: «Ты «чужак» - плати». На этом мой проект и закончился.

Сегодня в республике проживает 30-40 тысяч человек. Казалось бы надо призвать людей вернуться. И не только призывать – создавать условия для возвращающихся: помочь с приобретением дома, обустройством, выделить кредиты на покупку техники, скота. Село совершенно обезлюдело: из 18,5 тысячи гектаров пашни обрабатывается менее двух тысяч. Килограмм помидоров в Цхинвале дороже, чем в Москве. Овощи привозные, значит, и цену на них диктуют те, кто занят извозом и торговлей. Но вернуться тем десяткам тысяч осетин, русских, которые вынуждены были спасаться в России, не совсем просто. В Южной Осетии действует ценз оседлости. Если ты не жил в республике последние 10 лет, то не можешь быть избранным в органы власти. Власть, конечно, всегда защищает сама себя, но все-таки должно быть чувство меры...

Осетины никогда не были иждивенцами – они любят и умеют работать, веками формировалась высокая культура труда. Отсутствие работы и заработка не вина, а беда их. В республике есть все для экономического самообеспечения для достойной и благополучной жизни 120-140 тысяч человека. За 5-7 лет можно добиться этого. Конечно, прежде всего, нужно обеспечить людей крышей над головой и работой. Как строитель со стажем, я уверен, что восстанавливать и ремонтировать разрушенные дома нужно хозяйственным способом – подрядные организации крайне обременительны. Как видим, год ушел только на подготовку. За это время можно было бы привести в порядок не меньше половины жилья. Руководители республики, думается, должны разъяснить российским министрам выгоды хозспособа. В сметной стоимости работ налоги, отчисления в бюджеты составляют почти 30 процентов. Это «потерянные» деньги. Из миллиарда рублей, отпущенных на восстановление разрушенного жилья, 300-350 миллионов рублей вернется в бюджеты. Зачем же гонять деньги из Москвы сюда и обратно. Этих средств хватит, чтобы построить еще 200 домов.

– Идея логична и убедительна. Но вряд ли найдутся такие простые решения, чтобы ускорить подъем экономики.

– Об экономике нужно говорить конкретно. Рудные запасы республики практически неисчерпаемы – вся таблица Менделеева в наших руках. Но воспользоваться этими богатствами в ближайшем будущем удастся только при техническом перевооружении предприятий, занятых выпуском концентрата для цветной металлургии. Если бы мне не помешали в Квайсе, то первое производство заработало бы. Вывод: экономика Южной Осетии на первоначальном этапе должна ориентироваться на сложившиеся в советское время отрасли: горнорудную промышленность, сельское хозяйство (вспомните каким большим спросом пользовался знаменитый осетинский сыр, который должен вернуться на российские прилавки), выпуск минеральных вод, производство строительных материалов для внутреннего рынка и на экспорт (камнеобработка, заготовка древесины ценных пород), горный туризм, строительство и реализацию недвижимости.

Потенциал ускоренного развития остается у республиканской промышленности и агропрома. Мы способны не только обеспечить строительными материалами собственные потребности, но и поставлять высококачественный мрамор, гранит, базальт, щебень. Уверен, что будет спрос – особенно с вводом железной дороги до Цхинвала - на них и недавно открытые строителями газопровода пески с втрое большим содержанием циркония, чем в используемом сегодня сырье. Наша гордость – минеральные лечебные воды. Есть и проекты розлива вод 22 источников, способных давать до 1,5 триллиона литров в год. Примерно столько разливалось в СССР. Все большую ценность представляют талые ледниковые воды, запасы которых практически безграничны. Но и здесь нужны современные технологии, оборудование, соответствующие европейским стандартам качества и безопасности.

Особого внимания и заботы ждут разрушенные села. Благодатная пашня, благоприятный климат позволяют выращивать экологически чистые овощи, фрукты. Хорошие доходы может дать сбор дикоросов - лечебных трав, ягод, плодов. Всегда отличались высоким качеством осетинские молочные и мясные продукты. Спрос на сельхозпродукцию обеспечен. Если удастся приобрести современные технологии переработки овощей, плодов, молока с альпийских лугов, то будет обеспечен и их экспорт. Пока решается судьба заводов и шахт, нужно вернуть людей на село, в сельское хозяйство. Оно даст доходы и населению, и республике. Если, разумеется, не задавить налогами создающиеся производства.

– Рефрен нашего разговора: нужны новые технологии – то есть нужны инвесторы.

– Они действительно крайне нужны разоренной республики. Но инвестор не может доверять «патриотическим» лозунгам, словам руководителя территории. Для него единственная надежная гарантия – закон, правовые документы. Поэтому крайне нужны ясные, понятные, учитывающие реальную ситуацию финансовые, экономические, социальные законы.

– Альберт Александрович, вы с гордостью говорили о газопроводе «Дзуарикау-Цхинвал». А что впереди?

– Новые высоты – именно высоты. Готов проект небоскреба, первого на Кавказе, во Владикавказе, который должен подняться до Олимпиады в Сочи. 55 этажей, 63 тысячи квадратных метров площади – чем «не седьмое небо»? Правда, с реализацией проекта были проблемы, но, надеюсь, что с приходом нового мэра Владикавказа Сергея Дзантиева они будут решены. Идет согласование документации, рабочее проектирование еще более высокого небоскреба в Москве. У него уже есть и персональное имя – «Золотой век». Это многофункциональный комплекс с тремя башнями 53, 75 и 85 этажей. Его общая площадь – 290 000 квадратных метров. Встанет он у станции метро «Владыкино».

Еще один любимый мой объект – жилой микрорайон в поселке Томилино на миллион квадратных метров. Проект разрабатываем вместе с шанхайским институтом. Это будет городок будущего.